Подборку уникального материала из журнала «Нива» № 44 за 1902 г. «Борьба с чумной заразой в Одессе» опубликовал краевед Александр Бабич на своей странице в Фейсбук с подачи реставратора Анатоля Изотова.

Так, в материале опубликованы данные и события тех лет, когда Одесса «сгорала» от чумы, о сожжении деревянных корпусов и лавок «Привоза», о противокрысинном отряде и многие другие факты.

Как сообщается, 9 июня 1902 года в одесской городской больнице был констатирован первый случай подозрительного по чуме заболевания. По 13 октября было зафиксировано 47 больных человек, из них — 15 умерло. На то время Одессу разделили на 8 санитарных участков, позже их стало 68. Для «подозрительных по чуме» был отведен так называемый «дифтеритный барак имени гр. М.М. Толстого» — лучшее по своему устройству и совершенно изолированное здание городской больницы. Вещи больных сжигались, а извозчик, его лошадь и дрожки, на которых везли заболевшего, обеззараживали. Городские территории тоже чистили.

«Наиболее ретивую чистку испытала на себе, так называемая «Привозная площадь». Здесь именно обнаружились первые заболевания, и все заболевшие, так или иначе имели какое-нибудь отношение к ней: это были покупатели, продавцы или мелочные разносчики с этой площади, бойко торговавшие всякими съестными припасами… Деревянный пол рынка был весь изгрызан крысами, устроившими себе целый лабиринт ходов и выходов под мостовой. Поэтому, главное внимание борцов с заразой было обращено сюда. После колоссальных трудов по очистке и дезинфекции, после того, как всю площадь залили карболовой кислотой и известковым молоком, было решено попросту сжечь некоторые, наиболее грязные лавчонки и лотки. И вот, по совещанию с их владельцами, эти. лавчонки были оценены; за их уничтожение было выдано вознаграждение, и на Привозной площади затем начались оригинальные пожары: «жгли чуму!»… Весь первый и весь третий корпусы площади испытали эту участь. Торговцы были временно удалены со своими товарами в другое место — на Куликово поле», — писалось в издании.

Стало известно, что в городе находилось четыре очага заражения, и они находились в районе Серединской площади и улиц: Малороссийской, Б. Арнаутской, Болгарской и Мещанской. Именно там больше всего находилось скопление крысиных нор.

«Квартиры и дома, в которых находились заболевшие, подвергались трем стадиям обеззараживания: предварительно все помещение окуривалось серой, затем ставился формалиновый аппарат, и, наконец, производилось мытье стен, потолков и полов раствором сулемы, а мягкая рухлядь и платье отправлялись в паровую дезинфекционную камеру. Разная, не имеющая цены, ветошь сжигалась под наблюдением пожарной команды. Чистке подвергались также подвалы, сараи, конюшни, все вообще службы», — писала газета «Нива».

С болезнью боролись врачи, санитары и студенты-медики — 12 отрядов дезинфекторов, по 15 человек в каждом, работая по 18 часов в день, успели в течение 2-х недель осмотреть и подвергнуть обеззараживанию, кроме указанных площадей и улиц, еще Картамышевскую, Институтскую, Градоначальническую и некоторые другие улицы и в числе их так называемый «Городок Болгарова», битком набитый «черным народом». К 11 октября было дезинфицировано 54 734 различных помещений.

После дезинфекции и чистки домовладельцам нужно было сделать капитальный ремонт своих помещений. Но многие жильцы не могли себе этого позволить. Поэтому им помогали богатые жертвователи: они собрали около 32 000 р., назначенных на поддержку бедных домовладельцев и, вообще, на помощь всем, кто пострадал от дезинфекции.

Тому, кто не не имел, куда переселиться во время дезинфекции, приходилось надолго выезжать из дому, их селили в городском предместье Слободка, Романовка, где выделили шесть «эвакуационных» домов, куда и поместили всех изгнанных, а к 13 октября их набралось 509 человек. Эвакуационный период тянулся, обычно, ровно неделю. Позднее его сократили.

Чтобы предупредить распространение чумы, по инициативе гр. П.П. Шувалова, при содействии д-ра И.Ф. Гамалея, возник «отряд крысоистребителей», в котором состояло 40 врачей, 100 студентов и множество простого люда.

«Первая катастрофа постигла крыс уже при очищении Привозной площади. Когда стали ломать старые лавки и балаганы, из них выбежала необъятная стая крыс. Большинство их успело скрыться, но все-таки около 800 штук были при сей верной оказии уничтожены. Затем все одесские обыватели получили приглашение бороться с хищниками всеми силами; на первых порах рекомендовалось употреблять в дело ловушки и силки, и бедные квартирохозяева получали таковые от города даром. А позднее городская бактериологическая станция стала изготовлять разводки крысиного тифа, и горожанам было предписано запасаться этим средством и отравлять им (при помощи кусочков белого хлеба) своих длиннохвостых врагов. Бутылка разводки тифа в 1/2 литра продавалась по 60 коп. Бедное население получало разводки бесплатно. Трупы погибших крыс доставлялись для уничтожения в определенные места: в 7 пунктах города были поставлены особые печи, и в них сжигались все издохшие от тифа грызуны. За все описываемое время городская бактериологическая станция приготовила и выпустила. в продажу 30 000 бутылок крысиного тифа», — сообщалось в газете.

С 17 июля по 28 сентября на бактериологическую станцию было доставлено 3872 крысы, и в числе их было найдено 8 крыс, действительно, чумных.

К числу противочумных мер, принятых в Одессе, можно отнести также заботы о бесплатном мытье бедного населения в банях. Для мытья было заарендовано несколько бань, и в первые шесть дней успело вымыться 10000 человек одесской «босяцкой» команды.

Фото из журнала «Нива» № 44 за 1902 г.